10 февраля в Одессе умер поэт и художник Геннадий Подвойский (1941-2018), «гуру» для нескольких поколений одесских неформалов. Prostory публикуют одно из немногочисленных записанных стихотворений Подвойского и отрывки из воспоминаний Сергея Клейна.
Внутренний глянец
Введение в образ изгоя,
мыслящего о коренном разрушении и разрыве
сетей власти
электрического света, газовых, коммунальных и финансовых капканов.
...
1. Я - дитя войны.
1.1. Еще в младенческие годики, ребеночком, война затмила небо на годы.
1.2. И во мне, младенце, потрясенном страхом и ужасом войны, произошло полное отторжение мира взрослых людей, убивающих друг друга.
1.3. И я не захотел быть взрослым.
1.4. И на стройке в иркутские зимы я убивал и ел собак.
2. И долгие годы после войны вся память людей была забита войной.
2.1. Война была – их время, и места ребенку в том мире не было. Не нашлось ему места, ибо в лодках времени сидели герои войны и рассказы о войне.
2.2. И давно унесла этих людей и судно река вечности.
3. Во мгновение ока, мысли, души я пролетаю давно забытые картины на страницах памяти прошлого, долетая до младенца-Христа и Богоматери в библейском сарае.
3.1. И на качелях солнца дня влетаю в этот мир
в огне грохочушего дыма и злобной ярости страсти моторов,
безликой силы гнева нефти железного века человеков,
продолжающих наступление на жизнь
в железных касках-масках
немецко-японских злобных мух черных,
взрывающих тихие воды души, убивающие души
взорванным миром пустоты и ветров кубатуры великих стен
и бетонных черных километров
пространных и черных дорог торговых жизни – проезжей дороги
и одиноких прохожих Божьих,
почти исчезнувших в автотранспортном рабстве.
3.2. Это Александр Блок, любимый поэт писал:
Двадцатый век... Еще бездомней,
Еще страшнее жизни мгла
(Еще чернее и огромней
Тень Люциферова крыла).
3.3. И автогенное жало черным шрамом режет душу,
исчерченную и зачерненную,
избичеванную за сто лет
до гробового молчания великих стен
и мимолетных идей людей
в котле города-омута, кружась
в черных ящиках маршруток,
рифма которых одна –
жуток.
3.5. Вой и скрежет зубов на всех черных границах мира безликой силы кесарей власти, домов капитала.
4. В каменном лесу бетонных джунглей, в огне моторных будней сгорающих,
косой железной смерти сравняла всех автотрасса.
4.1. Поэтому изгой – хранитель Огня небесного, который пролился в деревья-человеков божьей волной света матушки – природы.
4.2. И при огне – как при Христе,
но за шаг от сада - граница ада,
геенны огненной страсти власти,
гордыни человеческой и похоти плоти.
5. В железных мехах сеют ужас и страх железного зверя, железного сердца и ума.
5.1. О жизнь моя, тюрьма!
Тюрьма черных дорог фотомира,
ярости и грохота и дыма гаражей и стеллажей,
железные врата слов-гробов-отцов.
5.2. [Идут] Рассеивая тьму черной сажей
путь их на роду – асфальт да лобовое стекло,
застекленное небо в глазах.
5.3. И потому душа изгоя улетает на Христовой волне.
5.4. Улетает наш ковчег небесный
На Христовой волне души
Позади - старый мир железный
Выпасает стада машин.
[Вот] Введение в образ изгоя, мыслящего о коренном разрушении и разрыве сетей власти электрического света, денег, газовых, коммунальных, финансовых капканов.
6.1. Все ловят человека, им больше нечем питаться.
6.2.. Они поедают трупы. Человечину. Вареную и изувеченную.
6.3. Еще Высоцкий говорил: и ужас режет души…
6.4. Автотранспортное рабство трудового концлагеря пожирает все.
6.5. Никто не придет и не освободит.
6.6. Скала спасения – Господь.
7. Верни надежду мне и путь желанный
Земля любви моей – земля страдания
Я расскажу всем вам, кого не знаю
Свою любовь, свои старания
Не может быть, чтоб мир – такой прекрасный
Весною ясной и молодой
Думал о рейганах и равновесиях
В трамвай вместился и замолчал
О, мои недруги – колеса в рельсах
О, люди-шпалы – вы полегли
Мечтаю вырвать я для равновесия
Корни истории из глаз земли.
Кто тебя вместе с гвоздями создал
Костыль железный – мой каждый день?
В подошвы сердца чтобы не прыгала
Чтоб молча плакали матери-звезды
Пусть снег любви слепой
Укроет мир земной
И что железное – не прикоснется
И вы увидите это чудовище
Это скопление, эту кровать
И пусть кто громче всех твердит о мире
В своей квартире а не на слайде
Или в эфире
Кровать в подарок
Букет от времени
И пусть лежит на ней, ищет ответы
А мы – улетаем в чистых снегах.
Геннадий Константинович Подвойский
12.02.2012